Яків Гольденберг: Перерваний початок нової України

(Роздум про нової зовнішньополітичної програмі для партії та країни)

Данная статья предназначена для членов и симпатиков ЛДПУ, других либеральных партий. Поскольку в обществе определились две группы читателей: одна - принципиально или из соображений удобства одноязычных, и другая - пока двуязычных, будем говорить на втором украинском.

Не так давно многие писали о внешней политике страны: от молодых политологов и глобалистов "Политэ" до бывшего секретаря СНБОУ Владимира Горбулина и г-на Карасева. Отметились на этом поле депутаты, несколько политических дам, в том числе секретарь СНБОУ и даже дама из нынешней администрации главы государства. Вычитать полезное было трудно, но, может, и хорошо, что какие-то мысли публикуются. Не все ж писать о национализмах, рейдерах, трейдерах, феодалах, мажорах. Да, еще о языке…

Кроме различных опусов политиков и обозревателей, появилось много публикаций разных интеллектуалов и тлумачей философии, сводящихся к тому, что все вокруг вдруг должно измениться коренным образом: от мировых экономических систем и геополитического устройства до ментальности и новейших философских систем. Но не говорят, как. Вот и В. Карасев утверждал, что 2009 год мог войти в историю как переломный в геополитических изменениях структуры мира. Уже следующий пошел,- может, он будет переломным? Действительно, внешнеполитические подходы США, а за ним и других лидеров изменились, и об этом мы будем говорить. Будущее же той или иной самой большой, да и самой малой страны зависит в первую очередь от нее самой, и "переломов" в этом плане не наблюдается.

Некоторые, продолжая ставить в центр Вселенной Украину, рассказывали басни о том, как наша "страшенно духовная" страна повлияет на всеь мир. Отголоски этой бредятины, берущие начало в опусах певцов "третього", особенного, а по сути ложного пути, консервирующего все наши недостатки и порождающего новые, попали даже в программу г-жи Тимошенко. Сейчас же со всей очевидностью убеждаемся, что ситуация с большой европейской страной обстоит с точностью до наоборот.

Хотя предвыборные обещания кандидатов в президенты и оставили нас в неведении об их истинных внешнеполитических программах, но приоритеты в общем-то были расставлены. Было много совершенно бредовых вещей. С глубочайшим сожалением можно отметить отсутствие ответственности и понимания, в какой стране кандидат баллотируется, и чьи интересы будет представлять.

Потом образовалось некоторое затишье. Можно было предположить, что новый президент привыкнет к своей роли, а она, мягко говоря, требует реального участия в международных процесах. Его предвыборные заявления не блистали мыслью и государственнической логикой. Чего стоило заявление о признании Южной Осетии и Абхазии… Чо последовало потом, знают все.

Перед тем, как говорить о том, что уже кажется нереальным,- в первую очередь из-за скоростного захвата Украины северным соседом в свою орбиту,- спросим, должна ли наша партия – участница блока "Европейский выбор Украины" на выборах 1998 года, не оказывающая, к сожалению, пока значительного влияния на результирующий вектор украинского корабля, подумать о разработке новой внешнеполитической программы? Думаю, что должна. Если, условно говоря, дети семи- и восьмидесятников, уже не думая о вещах глобальных, становятся пассивными даже в обычной, повседневной внутренней политике, то внуки, чувствуя "невыносимую сложность бытия", хотят что-то делать, влиять, идти во власть.

Для других, "лидерских" (не буду приводить более жесткие термины) партий, важно другое - указание стрелки "компаса" в руках у "первого". Тут не до программ. Уж на что отличалась программа одной партии, вовсе не евроатлантической, отнюдь не демократической, зато "экономической",- четким движением в Европу и в НАТО. "Говорящие головы" партии не имели никакого стыда, зато "говорили всегда правду". Выкручивались "умники", а в конечном счете признались, что обманывали зарубежных партнеров (о своем народе я уже и не говорю), потому что так было нужно г-ну Кучме. Думаю, не только ему.

Украинцы, привычные к охаиванию либеральных идей (с чего начинали т.т. Ульянов и Джугашвили, запугавшие, а затем прикормившие армию инженеров человеческих душ, первым из которых был теперь забытый Демьян Бедный, а последние еще очень даже живы), спокойно воспринимали новые побасенки как о крахе либерализма, как и о его мировой победе. Но даже сейчас, после 20 лет свободного распространения информации в обществе, либерализм остается пугалом для посткоммунистической страны, в которой стоит еще много памятников Ленину и его приспешникам.

Некоторые высказывания "охлаждали" наше отношение к людям, претендующим на звание интеллектуалов и даже "поводырів" нации, показывали совершенно вольное обращение не только с теорией, но и с реальностью. Так, г-н Сверстюк утверждал, что у нас около 20 лет шло либерально-демократическое развитие, и что за это время привыкли к свободе, но не привыкли к ответственности (как я уже писал, "протывсихство" на выборах президента, его и некоторых других деятелей, претендовавших на "поводирство", привело к полной потере интереса к ним). О чем речь: посткоммунисты и посткомсомольцы, получившие в управление, а потом и в собственность "средства производства", воспользовались экономической свободой "для себя" сполна. А остальной народ? Если суммарно в отдельной стране нет прогресса, измеряемого обычно в росте ВВП, и есть очень богатые люди, значит, остальные, мягко говоря, очень бедны. Если действительно было такое прогрессивное либерально-демократическое развитие, то почему в стране расцвела коррупция, возник государственный рэкет, вырос олигархический монополистический капитализм? Это что - прерогатива либерализма? Почему же в либерально-демократических странах уровень коррупции значительно ниже, а государство не мешает работать? А демократия? Формально у нас она есть, и обеспечивается всеобщим прямым избирательным правом. В то же время только ленивый не критиковал и состояние избирательной системы, и вольное обращение с мандатом народа его избранников. Потому я говорил и говорю, что либеральной демократии в нашей стране пока еще и близко не было, а была имитация некоторых ее элементов, в в основном, для внешнего потребления.

Развитие по либеральным рецептам действительно могло привести нас к результатам, соизмеримым с теми, что имеют страны Балтии. Это не означает, что все должны были придерживаться нашей идеологии, да это и невозможно. Кстати, буквально сразу после появления известного политпрогноза Фукуямы был ясен дефект этого прогноза, и особенно – дефект броского заголовка его удачно акцентированной, но поверхностной статьи. Ведь абсолютная победа одной идеологии, как заметил в одной из бесед В. Климчук, и соответственно смерть остальных сводят на нет фундаментальную либеральную идею о свободе выбора. Да и свободу слова. Упрощенно говоря, американский политолог (вовсе не философ, как его часто представляют) попал на предполагаемое поле единственной, пусть и прекрасной, государственной идеологии. Как тут не вспомнить "Возвращение со звезд" С. Лема и обязательную для человечества бетризацию – прививку от жестокости. Поэтому, исходя из, условно говоря, природы человека, мы старается уходить от всяких беспочвенных глобальных страшилок и, наоборот, так называемых ням-нямок.

Для того, чтобы говорить об изменениях действующей программы ЛДПУ, нужно ее для начала перечитать. Изменения внешнеполитической части, как и всей программы, должны созреть. Какая может быть затравка для этого? Не буду говорить о состоянии философии в Украине философии и об ее интернет-тлумачах, например, из центра "Гардарика". Также, при всем уважении, вряд ли мы используем политические конструкты г-на Горбулина. Некоторые общие места есть у г-на Карасева,- о завершении двадцатилетнего постреволюционного цикла в Европе, окончании эпохи железного занавеса и двухполюсного мира. Как сказать,- все повторяется, но в разных вариантах… И каков будет новый цикл?

1. Некоторые вопросы "регионального" лидерства и "сателлитства"

В соответствии с "новой стратегией" США, как представляют некоторые обозреватели, наличествуют отказ от продвижения демократии в мире и признание (поддержка) государств - региональных лидеров. Это не аксиома, но по некоторым результатам направленность такой политики прсматривается.

Вследствие экономического поражения Россия в начале предыдущего "цикла" избавилась от СЭВ, Варшавского договора, затем – от СССР, т.е. груза проблем союзных республик, взяла все активы (кроме недвижимости на территориях новоиспеченных соседей), почти весь флот, внешние "общие" долги, обнулила расчеты с "вольноотпущенными" республиками, набрала помощи и кредитов у недавних противников, перестала на время активно противостоять США, но сохранила стратегические войска. На основании того, что мировой жандарм (или пионер демократии) остался на время в "одиночестве" (ведь в НАТО он тоже неформальный лидер), был провозглашен однополюсный мир, хотя это и тогда не вполне соответствовало истине.

Был еще один дефолт, теперь уже России. Был и подъем ее, после которого было объявлен "вставание с колен". Россия без предупреждения стала "миротворцем" на тех прилегающих территориях, где еще при СССР были посеяны "зубы дракона", т.е. зачаты конфликты. Фактически Россия не переставала быть региональным жандармом.

"Исчерпав за 20 лет свой экономический, политический, геополитический ресурс постсоветскости, эти "беловежские государства" оказались перед проблемой легитимности". Красиво кто-то сказал, но совершенно бессмысленно. Что такое ресурс постсоветскости – ресурс жизнедеятельности государства в период перехода к новым идеям, структурам, ресурс "совковости" (полный кошмар), или сам переходный период? У стран Балтии последний был близок к нулю. А у Беларуси еще не исчерпан. У нас же "доны" вкупе с некоторыми "комсомольцами" "по второму заходу" запускают механизмы постсоветскости. Новым в этом наступлении являются системные нарушения конституции и законов, отход от имплементации европейских норм в новые законы или искажения этих норм, возврат к технологиям шантажа и запугивания советского времени ("мягкий" террор) - пока по отношению к оппозиционным лидерам и "попутчикам", но иногда и "фильтрация" "своих", а в гуманитарной сфере – пересмотр истории вплоть до школьных учебников (в сторону "приглаживания" политики царской России, СССР и РФ) и даже претензия на продвижение в Украине массовой "русской" китчевой культуры (вернее, "донецкой" арготической культуры в сочетании с русскоязычной поп-культурой и российским канцеляритом), абсолютное исключение культуры украинской, в том числе государственного (пока) языка.

Как уже не раз отмечалось деятелями ЛДПУ, точка невозврата ранее не была достигнута, и наблюдаемое ныне движение было возможным в любом из 20 лет развития капитализма в Украине.

Достигнутая "договорным" путем независимость России от СССР породила "производные" независимости остальных республик, которыми они воспользовались по-разному. В общей нашей трактовке, истинная борьба на независимость Украины как крупной европейской страны, только начинается.

Вопросы легитимизации и легитимации не так просты и зависят не только от давления, слов и манеры большого соседа переговариваться. Опять же страны Балтии были достаточно самостоятельны в своих действиях, и даже - в территориальных претензиях к восточному Голиафу.

Когда говорят о перезагрузке, не понимают или не хотят понимать, что перезагрузка – процесс, возвращающий субъекты на некие исходные позиции, без наслоений ошибок, но и без принципиальной новизны. Мы же хотели бы нового качества политики. Кстати, г-жа Клинтон предложила "reset", а С.Лавров, как он умеет, отреагировал с собственной корректировкой, что по-английски выглядело бы иначе — "reload". Нас не устраивает ни то, ни другое. Мы же прекрасно понимаем, что некое новое качество отношений все равно будет. И можем говорить в нашей реальности о серьезном последовательном, теперь уже повторном, комплексном преодолении постсоветскости, а не о некой перезагрузке. Не к чему нам возвращаться, да и некуда. Европейской Украине не по пути с постсоветской.

В 2008—2009 годах состоялись ключевые события, заставившие некоторых говорить о тектонических сдвигах на мировой политической арене. Но у нас никто не говорит конкретно, каких сдвигов. В середине 2008 года мир охватил финансово-экономический кризис. Рецессия мировой экономики, стремление больших стран обезопасить себя от экономического падения, способствовали развитию тенденций изоляционизма, государственного регулирования. В то же время совместная активность основных экономически мощных стран, причастность их к международным организациям позволяли разработать некоторые общие меры, противостоящие кризису. И теперь уже можно говорить, что демократии остались демократиями, и что свободу, в том числе предпринимательства, никто не отменял.

В нашей части Европы российско-грузинская война доказала, что на постсоветском пространстве агрессивной реальной военной силой является Российская Федерация. В борьбе за лидерство и в этом регионе, естественно, и за ресурсы, милитаризация Черноморско-Кавказского и Каспийского регионов усиливается. Недостаточно эффективной, но единственной реальной военной силой является она и в других прилегающих регионах, не находящихся под официальным "зонтиком" НАТО. Необходим был серьезный пересмотр военной доктрины Украины, но тут подоспели выборы и неконституционная комплексная смена власти.

Если говорят, что США (или ЕЭС, или НАТО) расширяли влияние, то это не означает прямую зависимость государств от этих структур. Российская же Федерация реализует доктрину расширения сфер влияния по периметру собственных границ, что означает теперь уже не сдерживание Украины в ее интеграционных намерениях, а последовательное превращение Украины в сателлита, доминион, "субъект" РФ. Если в Европе происходит некоторое переакцентирование политики США и НАТО на сворачивание присутствия и расширение дипломатии, то РФ на постсоветском пространстве демонстрирует тенденции к обратным процессам — сворачивания дипломатии и расширения присутствия (которое понимается, очевидно, по-своему). Если украинская власть идет ей навстречу, возникает вопрос о соответствии нынешней государственной власти ее миссии сохранения и укрепления государства.

Если мы говорим об Украине как самостоятельной стране, то мы должны вспомнить и о ее достаточно давних, правда только обозначенных, претензиях на региональное лидерство (например, в ГУАМ, пока формально существующем). В контексте доктрины РФ это нонсенс. В контексте же политики США любой региональный лидер определяется исключительно по факту самостоятельности, политического и экономического веса. Мало кто может понять, что и ранее, и сейчас понятие регион в этом плане не есть застывшее понятие, а зависит от наличия лидера и его равноправных друзей (отдаленный пример - друзья Оушена). Поэтому Украина в данное время не есть региональный лидер с точки зрения США. Кстати, и не была таковым. А в свободной Восточной Европе таковой им представлялась Румыния, а сейчас – Польша. В СНГ, несомненно, Россия, чем и объясняется новая политика США в нашем регионе.

2. Неэффективность внешней политики и возможные решения

Словесная многовекторность, ничем не подкрепленные претензии на региональное лидерство и фактическое ничегонеделанье привели за 20 лет к незначительной интеграции в Европу и незначительному отдалению от РФ. Показателен пример достаточно давнего разговора с китайским высоким гостем, у которого наши чиновники просили помощь или, кажется, займ. Он отвечал: "Как же, вы еще предыдущий транш не взяли". Знаю еще много примеров из разных областей.

Украина – транзитная страна в прямом и переносном смысле. Институт либерализма практически изучал плюсы и минусы экономического транзита. Почти никакого прогресса не достигнуто за 20 лет в этих вопросах, кроме некоторого улучшения железнодорожного транзита, улучшения трансфера компьютерных технологий и знаний вообще.

И в политическом смысле страна застряла в "постимперском транзите" между современной объединенной Европой и, условно говоря, Востоком. Сколько нас кормили штатные и внештатные политологи внутренним расколом в Украине, который на самом деле был не национальным, не региональным, а между советским прошлым и европейским будущим. Особенно это ясно сейчас.

Очевидно, что европейский геополитический выбор Украины не отвечает ее месту, отведенному Россией, в Евразийском географическом и экономическом пространстве. Для России в первую очередь Украина, вне зависимости от статуса страны, есть резервуар квалифицированной рабочей силы, к тому же если не единого с ней народа (эти пиаровские басни пора уже прекратить - сами русские очень легко идентифицируют "не своих" и отводят им в России "положенное" место), то близкого, причем хорошо знающего, что на первых ролях ему не быть. Если бы только это! Украина может поставлять прекрасных добровольцев (а при объединении стран - и рекрутов) в армию, которая постоянно задействована в ограниченной обычной или гражданской войне. Поэтому, констатируя предательство национальных интересов нынешней властью, мы должны поставить стратегическую цель – стать частью объединенной Европы.

Для достижения этой цели нужно решить много задач внутреннего порядка, но детерминированно Украина должна провести историческую, политическую, информационную, энергетическую, военную, территориальную демаркацию от РФ. Теперь это вроде бы сложнее, но последнее "под сурдинку" дружбы представляется нынешней власти реальным. Что же, на данном этапе решить хотя бы последнюю задачу.

Присутствие ЧФ России в Крыму, перенесенное Януковичем в жизнь последующего поколения без его спросу, что есть серьезное правовое, юридическое и моральное нарушение прав будущих граждан, свидетельствует об отсутствии полноценной военной демаркации, а доминирующее влияние российских медиа, к тому же находящихся в ручном управлении Кремля, означает отсутствие в Украине полноценного информационного пространства. Кстати, для создания собственного полноценного информационного пространства детерминированно должны заработать определенная культурная, и, в частности, языковая демаркация. Что вовсе не исключает развития мультикультурного общества. "Подброшенную" более пяти лет назад идею "равенства и свободной конкуренции культур", исходя из опыта "блицкрига" "русской" китчевой субкультуры, надо окончательно сдать в архив.

Несмотря на независимость и государственный суверенитет, Украина, по крайней мере — частично, находится в историческом, стратегическом, энергетическом, экономическом поле России, о чем не забывают нам напоминать российские руководители и иерарх РПЦ. Отмечено, если я не ошибаюсь, г-ном Горбулиным, с точки зрения внешних угроз, размытость или отсутствие полноценных границ Украины — это всегда риск конфликтов, в том числе военных, а с точки зрения внутренних угроз — отсутствие внешних границ означает наличие внутренних границ-расколов. Нормальные границы, даже открытые (!), способствуют настоящему добрососедству между народами.

Политико-стратегическая демаркация означает не демаркацию от России и российского народа, а демаркацию от постсоветского пространства, от экономической и социальной отсталости и создание новых возможностей на основе евроинтеграционного курса. Около 20 лет назад американский политолог Дж.Снайдер отмечал, что новые государства могут решить все внутренние проблемы становления, постимперского транзита только при условии интегрированности в либеральный международный порядок.

В смысле энергетической демаркации Украина или остается только транзитером российского газа в Европу (транзитный буфер), или становится неотъемлемой составляющей европейского оптового рынка газа и членом объединенной энергетической Европы.

В смысле экономического выбора: или в Украине переформатируется экономическая политика в сторону благоприятствования развитию малого и среднего бизнеса вплоть до реального формирования народного капитализма (а это возможно в условиях экономической интеграции с Европой и миром), или продолжает существовать олигархический капитализм, который, учитывая реалии трансфера российского бизнеса, будет ориентироваться в первую очередь на структуры России и ЕЭП.

Во внешней политике: или Украина переориентируется на обслуживание агрессивного вектора внешней политики РФ, "разворачивает" внешний вектор в сторону "чужого" выбора и "привязывается" к силовой игре, или делает иной выбор,- немилитаризованный вектор в решении любого рода геополитических кризисов, синхронизация с Советом Европы решений, связанных с суверенитетом (за исключением признания Косово). Тогда, как подсказывает В.Климчук, Януковичу придется детерминировано стать стать украинским буржуазным националистом.

3. Немного о Большой Европе

Говорят, что РФ желает возродить так называемую "Европу больших государств" в геополитической стилистике ХІХ века. Это не совсем так,- картинка, показное видение современной Европы и постсоветского пространства — это действительно мир "левиафанов" со своими сферами влияния и своими малыми государствами. Поэтому РФ нагнетает празднования победы, "нажимает" изо всех сил на свою роль во Второй мировой,- все это для создания иллюзии ее силы и права этой силы, что поможет им ввести в свою орбиту государства, не охваченные НАТО. Заодно перейти к иллюзии двухполюсного мира. Но это не значит, что они совссм не понимают реалий. Они их хотят играть и отчасти создавать, пользуясь случаем.

Большие государства Европы по этой картинке могут выступать гарантами безопасности и недопущения каких-либо угроз на континенте. И на этом фоне небольшие страны, которые объективно не способны, в частности, самостоятельно бороться с финансовым кризисом, должны находиться под зонтиком больших государств. В "Европу больших государств" могут попасть Франция, Италия, Германия, Россия и Польша.

Относительно Украины официальная доктрина РФ состоит в том, что "беловежские государства" легитимны, и имеют право на существование при условии отказа от курса на евроатлантическую интеграцию и на коллективную безопасность, пребывания в сфере влияния РФ как представителя больших государств. Система же коллективной евроатлантической европейской безопасности (о которой ранее говорил даже Янукович) не предусматривает разделения на большие и малые государства. Поствоенная Европа строилась на принципах недопущения критического разрыва в статусе государств и стимуляции к повышению этого статуса благодаря открытым дверям к членству в надгосударственных структурах. Малые европейские государства благодаря своему членству в НАТО и ЕС не ощущают разницы между большими и малыми государствами.

3. Дискуссии и долгосрочные задачи

В дополнение к преамбуле этой статьи напомним о сравнительно профессиональных публикациях о внешнеполитическом кризисе, в котором находится Украина.

В одной дискуссии, например, акцент делался на тревожных, угрожающих, катастрофических для украинского суверенитета оценках (г-н Горбулин). Тогдашняя ситуация вокруг Украины, в сфере ее безопасности и военной организации, ставила на грань существования украинскую государственность и независимость. Отмечалось, что украинское пацифистское демилитаризированное государство и пацифистский менталитет делают невозможной ставку на военно-милитарные факторы обеспечения национальной безопасности. В этом направлении в ближайшие годы что-либо искать бесперспективно. Чтобы решительно переориентироваться на военные факторы национальной безопасности, резко увеличить военный бюджет, нужны средства и время, которого у Украины остается все меньше. Поэтому возникают вопросы: где искать коллективные гарантии безопасности Украины и кто защитит Украину? Предлагается просить гарантии безопасности у стран, которые формально дали их соответственно Будапештскому меморандуму, или же вообще возродить ядерный статус. Последнее, понятно, абсолютно нереально.

Вторая дискуссия была сосредоточена на предложениях вернуть политику в 90-е годы, когда уровень угроз украинской независимости был ниже, чем в конце правления г. Ющенко. Утверждалось, что нужно выстраивать внешнюю политику на прагматичных тактических вещах, поскольку так складывается ситуация в мире: Европа махнула рукой на Украину, наблюдается кризис ЕС, Североатлантического альянса, кризис мировой политики и экономики. Потому есть смысл балансировать между разными центрами влияния. Современные тенденции свидетельствовали будто о возвращении к миру государств—бильярдных шаров, система коллективной безопасности не срабатывает, и, соответственно, Украине не стоит думать о евроинтеграционной перспективе, об ориентации на ЕС, о системе коллективной безопасности, следует отказаться от Североатлантического альянса. На словах проводилась первая политика, а реально – вторая. И привело это все к тяжелому результату.

Все эти дискуссии были нацелены на решение краткосрочных задач. В серьезной перспективе уже нереальны ни возвращение в многовекторное прошлое, ни нынешняя болтанка в фарватере России. Или потеря независимости, или ее обретение в новых, изменившихся условиях.

Серьезных исследований и предложений касательно практического выхода из создавшегося после захвата власти партией регионов положения нет, кроме общих соображений.

4. Европеизация Украины

Мы, как и Россия (частично), находимся в Европе и системе Европарламента. В 1997 году наша партия одновременно с очень ограниченным количеством экспертов (например, г-на Небоженко) даже выдвигала тезис: "Вместе с Россией в Европу". К сожалению, развитие России ныне приводит к другим результатам (управляемая демократия, суверенная клептократия и т.п.), и такое совместное движение проблематично.

Как-то евродепутат г-н Адриан Северин сказал, что ключом приближения Украины к Европейскому Союзу являются модернизация, политическая консолидация и европеизация страны. Намного раньше глава нацбанка Польши, ныне – по-моему, мэр Варшавы, г-жа Гронкевич-Вальц сказала, что Украине нужны люди принципов. Все это остается чрезвычайно актуальным.

В условиях, когда объединенная Европа начинает воспринимать Украину как сателлита России, и теряет к Украине интерес как к самостоятельному субъекту политики (что отчетливо видно даже по резкому сокращению туризма из Европы), наступает время постепенных, но не обязательно долгих, преобразований, которые должны идти из "недр" общества, зачастую против устремлений власти. Совершенно глупым есть часто высказываемое мнение, что если Европа нас не ждет, то нечего и европеизироваться. Теперь уже общество, и в первую очередь проевропейские партии, своими действиями "снизу", причем надо уяснить, что зачастую вопреки действиям власти, должны показывать реальное продвижение страны в борьбе с коррупцией, в улучшении бизнес-климата, обеспечении прав и свобод граждан, соблюдении законов. Это жесткая принципиальная борьба. В таком случае государство неизбежно начнет развивать с ЕС секторальное сотрудничество, создавать с Евросоюзом общие пространства, в том числе безвизовое. Как утверждал ранее г-н Немыря, “Восточное партнерство” также могло приблизить Украину к ЕС, если бы тогда эта программа предлагала различные инструменты и финансировалась.


Даже невнятное, как для нас, так и для ближайших союзников в Европе соглашение об ассоциации с ЕС будет помогать в будущем стать членом ЕС и, к тому же, будет включать положение о суверенитете и территориальной целостности Украины. Партия, как представляется, должна на данном этапе воздержаться от критики такого соглашения. На шесть стран, ныне охваченных партнерством, в 2013 году предполагается выделить 230 млн. евро. В то время, когда Сербия в год получает 200 млн. евро, а Турция соответственно 800 млн. евро.


ЛДПУ должна активизировать сотрудничество с либеральными партиями Европы, международными фондами, действующими в Украине.


5. Некоторые итоги

Как европейская партия, ЛДПУ, несомненно, должна активно пропагандировать и разъяснять, зачем и как в нынешних условиях продолжать демократические, превропейские преобразования. Для этого подлежат уточнению и детализации положения программ (программы партии, действующей экономической программы (до 2012 года), касающиеся внешнеполитических вопросов.

Важной в деятельности партии остается просветительская функция, в том числе с Институтом либерализма. Партия должна активно участвовать в выборах, доводя до граждан и зарубежных коллег свою позицию.

Разработанные программные положения должны войти в программу ЛДПУ на парламентских выборах 2012 года.